Жилой дом
Построен в XIX веке. Снесен в 1971 году.

У моего прадеда, Александра Петровича Морозова, с конца XIX века была иконная лавка в начале Семёновской, нынешней Таганской, улицы. Большой комплекс домов принадлежал купцу Воробьёву. В этом доме я и родилась. К тому моменту у моей семьи от двух квартир остались лишь две комнаты в коммуналке. Наш дом был четырехэтажный, двор замыкала двухэтажная пристройка, где некогда была лавка прадеда.
В 1937 году в одну ночь арестовали почти всех мужчин дома, 16 человек, в том числе моего деда, Сергея Александровича Морозова, его брата и жену брата. Брата деда расстреляли, а его самого отправили в Мончегорск на рудники. У меня есть фотография из тюрьмы, там почти выцветшая надпись моей маме: «На добрую память от папастика из тюрьмы. Вспоминай, когда будет тяжело жить, и будь всегда счастлива. Целую тебя здесь в последний раз».
Донос написал некий Рябухин. Он не скрывался, жил в нашем дворе, угрожал брату деда доносом. У нас есть фотография 1935 года: на ней почти все дети двора, в том числе соседка, моя маленькая мама и ее двоюродная сестра. Угол на фотографии оторван, и я не знала, что там. Как-то раз приехала соседка, привезла разные фотографии, и оказалось у нее такое же фото, и тоже надорванное, но не до конца. В углу фотографии стоял мужчина. Выяснилось, что это тот самый Рябухин. Теперь я знаю, как он выглядел. Моя бабушка вырезала его из фотографии и выкинула, а у соседки надрыв пошел неудачно, и она не стала отрывать до конца.

Этот дом стоял там, где сейчас торговый центр на Таганке. Мы-то жили «в Таганке», а торговый центр «на Таганке» — чувствуете разницу? У нас второй с цоколем этаж, а у Оли (Ольги Морозовой, подруги) — третий, потолки высоченные, по три с половиной метра, не меньше. Мы садились на подоконник, смотрели на площадь и играли в игру, сколько машин определенного цвета проедет: например, я считаю красные машины, а Оля зеленые.
У нас была соседка тетя Клава. Она работала на фабрике «Радуга», там шили болоньевые плащи. Это было в 1960-е… Она приносила оттуда тряпочки, кусочки, обрезки, и мы все шили из них сумки.
Самое главное — чего ни у кого тогда в дома не было — в кухне у нас стояла ванна. Это роскошь! Была занавеска. Я как сейчас ее помню: беленькая, с красными цветочками, с зелеными листочками. Кто-то тут готовит, а кто-то моется.